Почему в России не стимулируют долгосрочные инвестиции?

Обеспечение финансирования проектов при государственной поддержке всякий раз упирается в нашей стране в стремление чиновников решать все, но наряду с этим не брать на себя никакие риски. Руководитель Центра финансово-кредитной поддержки «Деловой России» Алексей Порошин рассказал корреспондентам РБК о том, почему в Российской Федерации не стимулируют сегодня инвестиции на долгосрочный период.

В КНР, США и странах Европы проектное финансирование рассматривают в настоящее время как самый эффективный инструмент для реализации крупных инвестиционных проектов. Однако, в нашем государстве оно де-факто до сих пор не существует. В октябре 2014-го правительством РФ было принято постановление, предполагавшее льготное кредитование инвестиционных проектов и одновременно переносившее определенную часть рисков на федеральный бюджет. Между тем, практически сразу же стало очевидным, что проекту этому суждено потерпеть фиаско.

Неподъемные льготы

1. Льгот, предусмотренных данным документом, оказалось недостаточно для того, чтобы имел место массовый спрос. Ставка кредитования в 11,5 процента, предложенная этим постановлением, просто не могла составить конкуренцию процентной ставке развитых стран (от двух до четырех процентов – ред.), а, следовательно, подпавшая под действие постановления продукция из России априори представляла собой менее конкурентную с точки зрения цены.
2. Постановление совершенно никоим образом не стимулировало чиновников к внедрению каких-то иных, принципиально новых форм финансирования. Больше того, этот документ только еще заметнее усложнил функционирование действующих механизмов, направленных на поддержку бизнеса. Важно понимать, что кредитование в любом его виде всегда является рискованным, а уж проектное финансирование – тем более. Чиновники предпочли обложение инструкциями и максимальное усложнение процедуры получения средств. Выходит, что действительно: наиболее безрисковые кредиты — невыданные кредиты.
3. Документом не были четко заданы критерии, по которым следует осуществлять процедуру отбора проектов (число созданных рабочих мест на миллион рублей инвестиций, общий объем налогов на ближайшие пять лет в отношении к финансированию и пр.). Полное отсутствие данных критериев автоматически повлекло за собой существенный рост коррупции, и дискредитирован был в итоге сам механизм.
4. В соответствии с этим постановлением, поддержку каждого конкретного проекта необходимо было заблаговременно закладывать в госбюджет. Что это означало? Все просто: невозможность планирования оказания поддержки и затягивание сроков ее предоставления (одобрят сейчас, а профинансируют в следующем году). И отсутствовали при этом какие-либо четкие критерии того, кто наверняка сможет подпасть под действие данного постановления.
5. Проектное финансирование документ ограничивал по сути лишь один инструмент — это кредит. Хотя по всему миру подобных инструментов –огромное множество. Вопрос о пресловутых инфраструктурных облигациях в России обсуждают уже не менее 10 лет, однако, реально действующий механизм до сих пор не выработан.

Попытка номер два

Убедившись в том, что постановление действительно не работает, правительство приступило к рассмотрению нового механизма. В этом году власти РФ решили, что стране необходимо создание специальной структуры — так называемой «фабрики» по проектному финансированию. Открыть ее предложили на базе Внешэкономбанка.

«Получается, что вместо ведения разработок стандартов и правил игры, правительство снова увидело свою роль исключительно в распределении финансовых ресурсов, — пояснил Алексей Порошин. – Таким образом, имеет место сверхконцентрация в принятии важного решения. В подобной конструкции, «быть или не быть» мосту, по которому перевезут в ближайшие 100 лет не один миллиард пассажиров и далеко не миллиард тонн грузов, решит де-факто один человек».

Ставка же на «фабрике» продолжит оставаться высокой, ведь это доходность инфляционных ОФЗ, к которой прибавляют премию до 3,5 процента. Не внушают оптимизма и сроки рассмотрения заявок. Глава Центра финансово-кредитной поддержки «Деловой России» уточнил: это 30 рабочих дней – предварительный отбор, а далее – еще от 90 до 150 дней на экспертизу проекта.

«Я подчеркиваю: именно рабочих дней, при том, что в 2017 году их 247. А еще ведь необходимо заложить время и на разработку всей документации по требованиям ВЭБ, на доработку и переделывание. Вхождение в капитал чиновники предполагают по схеме «13,3–6,7–80». В процентах это собственные деньги, средства из фонда прямых инвестиций (в данном случае – ВЭБа) и заемные финансы. Едва ли в этой конструкции найдется множество желающих предлагать собственные проекты, тогда как банковские учреждения едва ли массово туда направятся, разве только «по воле партии». Приведу цифры, чтобы можно было сравнить: в мире широко распространено сегодня распределение в «10–20–70».

Говоря о плюсах данной «фабрики», Алексей Порошин указал на создание маркетплейса, рейтингование специалистов, а также на стандартизацию и сертификацию. Однако, государство все равно создает, по мнению эксперта, дополнительную и весьма сложную структуру распределения вместо механизма, направленного на поддержку, с применением опыта развитых стран мира.

Читайте на портале «Бюджет РФ» – какие инвестиции будут актуальными в России через три года.